В ответ на предложение заходить Фрейя только пожала плечами. Прекрасная весьма вежливая формулировка, разрешающая ей прийти к Лойи в гости, если уж очень сильно прижмёт, не то, чтобы не радовала, просто не вызывала лишних эмоций. Было вполне очевидно, что подходящего повода у нее нет, да и вероятность того, что он вдруг сам собой образуется, колебалась где-то в районе совершенно ничтожных процентов. Только если она снова случайно узнает, что ему планируют выпустить кишки и протянуть их через глотку на его же собственной территории, вот тогда, наверное, да, она бы зашла, хоть и вряд ли осталась бы на чай. Не потому, что ей что-то не нравилось, правда, просто они так давно пересекались исключительно на семейных праздниках и каких-то формальных встречах, что она слабо себе представляла даже как к нему подступиться и как себя вести.
Хотя, кажется, по уровню развития навыка влипать в неприятности, кузен не слишком далеко отстал от неё и, соответственно, самого себя десятилетней давности. Может, изменился только фон.
Фрейя тоже не знает правильных вопросов, но положенные ей ответы намеревается получить в любом случае.
– Да уж, для того, чтобы просто убить не нужен такой долгоиграющий план. Пара выстрелов в упор – и никаких проблем. Может, разве что, у нее какие-то свои представления о морали, и она хотела убедиться в том, что чудовище в этой ситуации ты сам, а не она, – колдунья цокает языком, не позволяя себе лишний раз думать о том, а не были ли они действительно виноваты. Нет. Тогда, у вулканов, напавший на них мужчина на жертву был совершенно не похож. Более того, он, очевидно, специально их выслеживал, а значит – охотился на детей, и это само по себе прощало им любой метод расправы. Фрейя, конечно, помнила, как рыдала в доме у бабушки-вельвы, спустя сутки после того случая. Помнила, как ей чудился запах крови даже там, где его не было, как он ощущался ржавым привкусом на языке. Как ей снились кошмары. Но это прошло. И она никогда не думала, что придётся возвращаться к этой забытой истории снова.
Лойи ещё раз спрашивает, как они здесь оказались, а Фрейя понимает, что странных совпадений в её рассказе так много, что утверждение про божественный промысел кажется не таким уж и неверным. Начиная со вчерашнего вечера, событийный ряд напоминал видеоигру очень небольшим пространством для развития сюжета и не слишком обширным миром. Настолько, что все пути сходились в доме Лойи, а самостоятельные, казалось бы, приключения, превращались в кусочки одной и той же мозаики.
– Ну, – протягивает она, разминая пальцы и взглядом ища на потолке подсказку, как бы уместить все в паре предложений, не упустив при этом важных деталей. – Вчера вечером в парке я познакомилась с одним весьма активным молодым человеком, иностранцем. Все бы ничего, конечно, но спустя полчаса он скоропостижно скончался. Там же. Тромбоэмболия или что-то вроде того, я не запомнила.
Она прокручивала в голове последние двадцать четыре часа, объясняя, в сущности, больше сама себе, как её вообще сюда занесло и почему нельзя было не вляпываться в какие-то непонятные авантюры с самого начала. Впрочем, ответ находился сам собой – не лезть не в своё дело жутко скучно, а скучных дел в последнее время у нее и так было навалом.
– После того, как тело увезли, я нашла под лавочкой телефон этого парня, и на утро решила занести его в морг, мало ли, родным передадут или в полицию. Вот там я встретила Оуттара. Дальше происходило какой-то бред, мы разблокировали телефон и вместо номеров родственников нашли там смс-ки странного содержания, в крайней было что-то про срочную встречу какого-то ордена. Прямо сегодня. Ну, мы и решили посмотреть... Там и Сигмар подтянулся. А думать перестало хватать времени, когда мы поняли, что эти придурки собираются на кого-то охотиться. Как оказалось, на тебя. Вот и вся история, – Фрейя развела руками, и тут спохватилась. – А, и да, один из тех парней, по всей видимости, старший брат твоей этой монашки.
Она сегодня чувствовала себя, почти как на работе. Разве что рыбой не тянуло, к её большому счастью, а в остальном обработка ушибов и ссадин входила в её каждодневные обязанности. Именно поэтому справилась она довольно быстро, к концу сеанса первой доврачебной помощи ещё раз на всякий случай аккуратно прощупав рёбра Лойи и покачав головой – неясно.
– А кто же их не пустит? – поразмыслив минутку и покрутив в руках предложенную бутылку, спросила Фрейя. – Разве что устраивать допросы в аэропортах, ставить туда колдунов с чемоданом артефактов и детектором лжи в качестве дополнения. Мы же не сможем закрыть границу совсем.
Алкоголь резко обжег горло. Странно, но в умеренных количествах он не то, что не сбивал с мысли, но и даже помогал прояснить сознание. В какой-то степени. О том, что на континенте современная Инквизиция действительно имеет власть, говорили давно, но чаще всего все эти предположения в большей мере объяснялись тем, что практически везде давно сменилась вера, язычество, если и было, то оказалось отодвинутым на задворки истории, и даже никакой охоты на ведьм уже не надо было – живой магии в Европе просто практически не осталось, за исключением нескольких стран. Все остальное было фальшивкой, игрой для подростков, увлеченных страшными черными-пречерными колдунствами, не более того. Трудно было представить, что всё это вызвано не постепенным вымиранием самой идеи истинной магии, а жестким контролем какой-то организацией, которой руководит духовенство. Впрочем, у Исландии было туговато с дипломатическими контактами, так что спросить было практически не у кого, а те, кого привозили либералы, почему-то не стремились рассказывать про какую-то охотничью диктатуру. Хотя казалось бы.
– Не если, а когда, – приподнимая бровь, поправляет она Лойи. В конце концов, не могло случиться такого, что бесполезными окажутся и образцы "колдуноборческой дряни" и телефон девчонки. Другое дело, что кузен мог просто не захотеть, чтобы она в это лезла. Но ему уже поздно идти назад. – В любом случае, что-то вы узнаете. А насколько это важно, можно решить и потом.
А потом кузен вдруг начал рассуждать о чудесах из христианской Библии. Нет, она, конечно, на самом деле читала сие творение на досуге, может быть, не слишком внимательно, но одно всё же успела уяснить.
– Ну, как же. А что насчёт "ворожеи не оставляй в живых"? Помнится, в некоторых исследованиях большую часть библейских чудес объясняли совсем не проявлениями магии, а просто весьма метафоричным подходом к описанию исторических событий. В конце концов, колдовство – это грех. Не должны ведь они так противоречить сами себе и сами пользоваться тех, за что так и норовят казнить неверных.
Впрочем, "не должны" не всегда эквивалентно "не могут", поэтому исключать ничего было нельзя, это колдунья понимала. Только проверять. Правда, есть ли в Хель такие специалисты, которые могли считать не просто суть последнего магического воздействия на предмет, а в полной мере продиагностировать какие именно ритуалы проводились, Фрейя не знала, а у себя в клане таких не припоминала вовсе. Да, доказать, что это магия, и что, возможно, артефакт зачарован не при помощи рун было довольно легко, но залезть ещё глубже? С другой стороны, может быть, на колодках правда найдутся какие-нибудь тайные знаки или другие физические проявления христианской магии, которые вот так сразу и не заметишь. Шансы, во всяком случае, были. Только вот Совет во всё это с ходу поверит очень вряд ли, а уверенность кого бы то ни было вряд ли окажется подходящим аргументом, будь это даже сам Оддгейр, не говоря уже о его детях или исследователях из штата его клана.
– Ладно, это уж если вскроется, то точно позже. В конце концов, тут может и не наша, и не их магия – любая другая чужеродная. Кто знает, что они привезли с континента с собой и кто там занимается поставками.
